Бабушка отдыхает
Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:– Галинка, слушай…Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.Когда бабушка встала, Галинка спросила:– Бабушка, почему вы во сне плакали?Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.
А как у нас, в России?
В России роль конфет издавна выполняли варенные в меду яблоки, груши и сухофрукты. В XVIII веке крепостные повара угощали своих хозяев клюквой и малиной в сахарной глазури. Но даже такие конфеты, не говоря уже о привозных парижских деликатесах, были недоступны простому народу из-за дороговизны сахара.
Все изменилось в начале XIX века, когда англичане пресекли поставки сахара во враждебную им Францию. Император Наполеон, большой любитель сладостей, приказал своим ученым найти выход из положения. Решением проблемы оказалась сахарная свекла, которую очень скоро начали выращивать во многих странах, включая Россию. Для изготовления конфет пригодились не только свекловичный сахар, но и побочный продукт его изготовления — патока, из которой стали делать всем известные ириски.
Конфеты быстро дешевели, и их уже нельзя было продавать в нарядных бонбоньерках. В бакалейных лавках появились россыпи карамелей и сахарных леденцов, которые продавец отвешивал покупателям с помощью совка. Часто, особенно в жару, конфеты слипались, приобретая нетоварный вид. В 1850-е годы в Нью-Йорке их впервые начали заворачивать в бумагу, на которой печатались сперва название фирмы, а потом и всевозможные яркие картинки.
Конфетные фантики стали действенным средством рекламы, а сами конфеты — весьма выгодным товаром. Если шоколадные конфеты тогда покупали главным образом дамы из «приличного общества», то главными потребителями дешевых карамелек стали дети. Их фаворитом был леденец на палочке, появившийся в Англии еще в 1769 году в кондитерской некоего Роджерса, назвавшего свои сладости lolly-pop, — так называлась детская игрушка «лошадка».
Яблоко в осеннем лесу
Поздней осенью маленькие сестрички Оля и Нина гуляли в яблоневом саду. Был тихий солнечный день. Почти все листья с яблонь опали и тихо шелестели под ногами. Только кое-где на деревьях оставались пожелтевшие листочки.
Девочки подошли к большой яблоне. Рядом с желтым листком они увидели большое красное яблоко. Оля и Нина вскрикнули от радости.
– Как оно сохранилось? – удивилась Оля.
– Сейчас мы его сорвем, – сказала Нина.
Девочки сорвали яблоко. Оле хотелось, чтобы яблоко досталось ей, но она сдержалась и предложила:
– Пусть твое будет яблоко, Нина.
Нине тоже хотелось, чтобы яблоко было её, но Нина тоже сказала:
– Пусть твое будет яблоко, Оля…
Яблоко переходило из рук в руки. Но вот им обеим пришла в голову мысль:
– Отдадим яблоко маме.
Они прибежали к маме радостные, взволнованные. Отдали ей яблоко.
В материнских глазах сияла радость. Мама разрезала яблоко и дала девочкам по половинке.
Сказка для детей «Долина сладостей»:
Жили в маленьком городе весёлые детки Миша и Маша. Они были ужасными сладкоежками. Мама детишек ругала, рассказывала, о том, что у них могут болеть зубки и животики, если есть много сладкого. Но дети маму не слушали. Как увидят что-то сладенькое съедали все сразу, не оставляя ничего.
Однажды легли дети спать, а проснулись в долине сладостей. Что делать? Пошли Маша и Миша на экскурсию. Оглянулись, а тут стоит шоколадный домик, окошки у него с белого шоколада, крыша с чёрного, а сам он с молочного. Решили детки попробовать немножко домик, но не удержались и весь съели.
Пошли они дальше. Вдруг увидели дворик с качелями, сделаны из леденцов, прыгнули на неё детишки, покатались, попробовали её, но не успели скушать, так как увидели горку с зефира. Ступеньки в этой горки розовые, сама горка белая, а по бокам с шоколадного зефира. Накатались Миша и Маша.
Попробовали горку со всех сторон, сладкая, вкусная, еле оторвались. Пошли дети дальше по долине сладостей. Вдруг смотрят замок стоит из конфет и все они разные, одни вкуснее других, с орешками, разными начинками, круглые, квадратные, прямоугольные. Подбежали малыши к замку, Миша говорит:
— Как же мы это все съедим?
— Давай попробуем каждую по чуть-чуть.
Совсем забыли детишки, что им говорила мама, стали они пробовать этот замок со всех сторон. А рядом росли деревья из мармелада все разноцветные, красивые, так и манят к себе, ну как тут не попробовать?
Все в этой долине было сладким, облачко с мороженого, солнышко с печенья, реки все шоколадные, лавочки вафельные, магазины с пряников. И вдруг они увидели огромный, многоярусный торт, он был такой большой и красивый, что детки не сдержались, начали его есть, делать в нём лабиринты и ступеньки на верхние ярусы.
Вдруг к ним пришёл хозяин долины сладостей сахарный король.
— Дети разве можно есть так много сладостей? А как же ваши зубки? Животики?
Но дети уже ничего не слышали и очнулись только тогда, когда у них стали огромные животы, они не могли даже ходить, так и лежали возле торта, не вставая, сильно болели зубки, животы.
Сахарный король покачал головой и говорит:
— Я предупреждал вас, не ешьте так много, сладостей надо есть понемножку!
Проснулись Миша и Маша уже дома, их разбудил запах вкусного маминого пирога. Он был румяный, с яблочками и очень вкусный. Но теперь детки уже знали, что сладкого много есть нельзя, скушали по кусочку и пошли играть. И с этих пор не болели у них больше ни зубки, ни животики.
(Просмотров: 5 560, из них 1 сегодня)
Сладкие традиции
Уникальными были не только сами конфеты, но и коробки для них — бонбоньерки (от французского bonbon — конфета). Их делали в форме сундучка из меди или серебра, украшая хрусталем или даже драгоценными камнями. Такая коробка конфет была хорошим подарком для вельможи или даже самого короля. Бонбоньерки поскромнее, из цветного картона, стали дарить гостям на свадьбе. Во Франции в них клали (и до сих пор кладут) по пять конфет, символизирующих здоровье, долголетие, радость, достаток и удачу.
Конфеты — непременно шоколадные — преподносились и молодоженам, причем непосредственно перед исполнением супружеского долга. Дело в том, что шоколад считался тогда чуть ли не главным афродизиаком; сам Казанова всегда возил с собой какао-бобы, ручную мельницу и спиртовку для приготовления этого напитка.
В разных странах вошли в моду свои разновидности конфет. В Англии и США их делали из сладкого корня лакрицы (солодки), в Германии — из фруктового желе, в Италии — из нуги.
Самые необычные конфеты до сих пор делают в Финляндии из салмиака, смеси аммиака с нашатырным спиртом, — они имеют неповторимый кисло-соленый вкус. Японцы обожают «компэйто» — крохотные сахарные леденцы, рецепт которых был завезен в страну португальскими купцами.
Сказка о Гусыне
В жаркий летний день вывела гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она показывала деткам большой мир. Этот мир был зеленым и радостным – перед гусятами раскинулся огромный луг. Гусыня учила деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир зеленый и поющий многими голосами жучков, бабочек, мотыльков. Гусята были счастливые.
Вдруг появились темные тучи, на землю упали первые капли дождя. А потом посыпались крупные, как воробьиные яички, градинки. Гусята прибежали к маме, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Под крыльями было тепло и уютно, гусята слышали, как будто бы откуда-то издалека доносится грохот грома, вой ветра и стук градинок. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте.
Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крылья. Гусята требовательно запищали: выпускай нас, мама.
Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что у матери изранены крылья, вырваны многие перья. Мать тяжело дышала. Но мир вокруг был таким радостным, солнышко сияло так ярко и ласково, жучки, пчелы, шмели пели так красиво, что гусятам почему-то и в голову не пришло спросить: «Мама, что с тобой?» И когда один, самый маленький и слабенький гусенок подошел к маме и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» – она тихо ответила: «Все хорошо, мой сын ».
Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.
Дуб под окном
Молодой лесник построил в лесу большой каменный дом и посадил дубок под окном. Шли годы, вырастали у лесника дети, разрастался дубок, старел лесник. И вот через много лет, когда лесник стал дедушкой, дубок разросся так, что закрыл окно. Стало темно в комнате, а в ней жила красавица – лесникова внучка.
– Срубите дуб, дедушка, – просит внучка, – темно в комнате.– Завтра с утра начнём, – отвечает дедушка.
Наступило утро. Позвал дедушка троих сыновей да девятерых внуков, позвал внучку-красавицу и сказал:– Будем дом переносить в иное место.И пошёл с лопатой копать ров под фундамент. За ним пошли три сына, девять внуков и красавица-внучка.
Неблагодарность
Пригласил дед Андрей в гости внука Матвея. Поставил дед перед внуком большую миску с мёдом, белые калачи положил, приглашает:
– Ешь, Матвейка, мёд. Хочешь – ложкой ешь мёд с калачами, хочешь – калачи с Ел Матвей мёд с калачами, потом – калачи с мёдом. Наелся так, что дышать трудно стало. Вытер пот, вздохнул и спрашивает:
– Скажите, пожалуйста, дед, какой это мёд – липовый или гречневый?
– А что? – удивился дед Андрей. – Гречневым мёдом угостил я тебя, внучек.
– Липовый мёд все-таки вкуснее, – сказал Матвей и зевнул: после обильной еды его клонило ко сну.
Боль сжала сердце деда Андрея. Он молчал. А внук продолжал спрашивать:
– А мука для калачей – из яровой или озимой пшеницы? Дед Андрей побледнел. Его сердце сжало невыносимой болью.
Стало тяжело дышать. Он закрыл глаза и застонал.
Шоколад
Шоколод и шоколадные конфеты появились в Европе после открытия Америки
После гибели античной цивилизации рецепты изготовления конфет были надолго забыты. Воскресило их открытие Америки, откуда был привезен новый продукт — шоколад. Долгое время его только пили, но в середине XVII столетия французские кулинары научились покрывать шоколадной глазурью пирожные, орехи и фрукты.
В 1671 году повар маркиза де Плесси Пралин изготовил для своего хозяина первые шоколадные конфеты с начинкой из тертых орехов, получившие название «пралине». К тому времени в американских колониях стали выращивать сахарный тростник, что сделало сахар доступнее и дешевле. Кондитеры начали обжигать кусочки сахара на огне и разливать получившуюся массу в формы, добавляя в нее фруктовые и ягодные соки. Так получилась карамель, название которой происходит от латинского canna mela — сахарный тростник.
Тогда же возник еще один популярный сорт конфет — сливочная помадка, которую варили из сахара с добавлением молока и масла. Появилось и драже (от греческого «трагейма» — лакомство); так называли орехи и цукаты в сахарной глазури.
В XVIII веке Париж стал мировой столицей не только моды, но и кондитерского дела. Местные умельцы делали конфеты десятков видов, придавая им форму фруктов, зверей и птиц. К прежним видам начинки добавились новые — ром, ликер, грильяж из обжаренных орехов, а также привезенные из Италии мармелад и марципан (сладкое миндальное тесто). У каждого кондитера был свой секрет: один добавлял в конфеты лимон, другой — апельсин, третий — еще какой-нибудь экзотический продукт.
Молочный шоколад и его производные
Европейцев того времени леденцы уже не устраивали — они стали поклонниками шоколадных конфет. В 1875 году швейцарский инженер Даниэль Петер изобрел молочный шоколад, и вскоре его соотечественник Анри Нестле основал фирму, впервые наладившую выпуск дешевых и долговечных конфет на шоколадной основе.
Швейцарцы недолго сохраняли монополию — на первое место вышел англичанин Ричард Кэдбери благодаря мастерской рекламе. Он додумался выпускать к Дню святого Валентина коробки конфет в форме сердца с трогательными надписями — влюбленные раскупали их десятками тысяч. Конечно, не остались в стороне и предприимчивые американцы.
В 1894 году кондитер из Филадельфии Милтон Херши начал вместо карамели производить шоколад; его любимым детищем стали конфетки Hershy’s Kisses («поцелуйчики»), упакованные в золотую фольгу. В штате Пенсильвания мистер Херши выстроил целый город, жители которого чуть ли не поголовно делали шоколад, — его посещение вдохновило писателя Роальда Даля на создание известного романа «Чарли и шоколадная фабрика».
Перед Второй мировой войной Херши объединился с другим шоколадным гигантом Форрестом Марсом для выпуска входящих в солдатский паек конфет M&M Dance. Военное ведомство потребовало от изготовителей, чтобы их товар таял у солдат во рту, а не в руках, — эти слова и стали рекламным слоганом новинки, получившей всемирную известность.
Свои конфетные магнаты появились и в Старом Свете. Из кафе-кондитерской, основанной в центре Хельсинки обучавшимся кондитерскому делу в Берлине, Париже и Санкт-Петербурге Карлом Фацером, вскоре выросло производство шоколада и выпечки, прославившееся на всю Европу.
Капля воды
Был жаркий июльский день. К колодцу, что под высоким дубом, подошла группа школьников. Они возвращались из туристского похода. Детям очень хотелось пить. И чем ближе был колодец, тем быстрее они шли.
А с другой стороны к нему приближалась бабушка. Она шла издалека, очень устала. И бабушка, и пионеры подошли к колодцу одновременно.
На срубе стояло ведро с холодной водой. Дети окружили его и по очереди пили воду. А бабушку оттеснили. Она отошла к дубу и стояла, печально прислонившись к дереву.
Когда пионеры напились и пошли дальше, бабушка посмотрела им вслед и задумчиво покачала головой.
Посмеялись над бабушкой
Однажды дети играли на стадионе в мяч. Весело было играть, радостно.
Мимо стадиона шла старенькая бабушка. Она плохо видела, шла медленно, ощупью проверяя дорогу палкой.
Кто-то из ребят бросил мяч так, что он покатился бабушке под ноги, ударил по палке и выбил ее из рук. Остановилась бабушка, растерялась, не знает, что делать. Наклонилась, ищет палку, а она отлетела далеко. Не видит бабушка ее.
Дети смотрят на бабушку и смеются. Никто из них не догадался подойти к старушке, попросить прощения и помочь ей.
Дети смеются, а бабушка стоит и плачет. И никому и в голову не пришло, что в эту минуту творится большое зло: человек издевается над человеком.
Трям! Здравствуйте!
Посреди ромашковой поляны стоял задумчивый Ёжик, глядел перед собой серьёзными глазами и думал:
И тут на поляне появился Медвежонок.
— Тили-мили, тили-мили! — пел Медвежонок.
— Привет, Ёжик! — сказал он и встал на голову.
— Привет! — сказал Ёжик.
— Слушай! — закричал Медвежонок. — Я целую страну выдумал — волшебную, необыкновенную! Я её всю ночь выдумывал, еле-еле выговорил! Тили-мили-трямдия!
— Трямдия! Там все ходят на головах.
— А я ромашки собираю, — сказал Ёжик. — Раз — ромашка, два — ромашка.
— Три — ромашка! — сорвал третью ромашку Медвежонок и запел:
— Семь — ромашка, — подхватил Ёжик. — придумал! — Закричал он. — Надо подарить Зайцу ромашки!
— Нет, сказал Ёжик.
— Пою, — сказал Ёжик.
— А у нас в Тили-мили-трямдии поют:
— А зачем? — спросил Ёжик.
— Фу-ты! — рассердился Медвежонок. — Ну, чтобы песня была! Повтори.
— Фу-ты! Ну, чтобы песня была! Повтори, — сказал Ёжик. — И, знаешь, давай эту песню подарим Зайцу.
— Да погоди ты со своим Зайцем! — буркнул Медвежонок, сорвал одуванчик и. и тут же оторвался от земли. И поплыл на одуванчике, как на воздушном шаре.
Ёжик растерянно поглядел на него, но Медвежонок протянул ему лапу, и Ёжик стал подниматься в небо вместе с Медвежонком.
Они поднимались все выше, выше.
Прям над ними плыло легкое облако.
— Трям? Очень хорошее слово, — сказал Ёжик. — А что оно означает?
— Трям! Здравствуйте! — сказал Ёжик. — А кто пойдет на день рождения к Зайцу?
— Мы пойдем. Вернемся из Тили-мили-трямдии и — сразу к нему!
Медвежонок первым забрался на облако; Ёжик забрался следом, сладко зевнул и лег в ромашках.
— Надо Зайца взять с собой, — сказал Ёжик, — он никогда не был в этой Тили-мили.
— Тили-мили-трямдии! — подсказал Медвежонок.
— Спать положат, сказал Медвежонок. — А утром проснемся и — назад.
— С Зайцем! — сказал Ёжик. — ему будет очень приятно.
Легкое облачко с Ёжиком и Медвежонком, тихо покачиваясь, плыло по небу.
— Что ты ко мне со своим Зайцем привязался? — рассвирепел Медвежонок. — Он лягушек боится!
— Кто? Заяц? Заяц никого не боится! Без Зайца — не поеду!
— Тили-мили-трямдию я выдумал! И. и. -Медвежонок. не находил от возмущения слов. — Ты с кем дружишь — со мной или с Зайцем?
— С тобой, — сказал Ёжик. — И с Зайцем.
— А я дружу с тобой, понял?
— А со мной без Зайца дружить нельзя. Понял?
И тут с земли до них долетел голос Зайца.
— Ёжик! Медвежонок! — кричал Заяц. — Я вас целый день ищу!
— Он меня целый день ищет! — буркнул Медвежонок, взял свой одуванчик и встал на край облака. — Я пошел.
— А. А как же Тили-ми-ли. дия?
— Без меня. С Зайцем! — рявкнул Медвежонок.
И на одуванчике, как на парашюте, поплыл к земле.
Но тут дунул ветер. Одуванчик Медвежонка в миг облетел, и Медвежонок кубарем полетел вниз.
— Ой-ой-ой-ой-ой! — закричал Медвежонок.
А на встречу на трех одуванчиках поднимался к облаку Заяц.
— Ох! Кто-то падает! — прошептал Заяц.
Ёжик закрыл глаза лапками, а Медвежонок падал, падал, падал, и, казалось, теперь уже ничто не может спасти Медвежонка.
Но тут Заяц, который подымался ему навстречу на трех одуванчиках, в последний момент подхватил Медвежонка и взлетел вместе с ним на облако к Ёжику.
— Ур-ра! Спасены! — заплясали все вместе на облаке и захохотали.
— Заяц! Поздравляю тебя с днем рождения! — сказал Ёжик и протянул Зайцу букет ромашек. — Ты их, Заяц, засуши, и зимой у тебя каждый день будет новое солнышко на тоненькой ножке!
— А я. А я. — сказал Медвежонок, — дарю тебе Тили-мили-трямдию! Это такая страна. Я её выдумал!
— И ходят на головах! — сказал Медвежонок.
— А зимой, когда долго не будет солнышка, вы все придете ко мне в гости! — сказал Заяц. — У меня всегда будет свое солнышко на тоненькой ножке.
— Ура! Ура! — снова закричали все и поплыли на облаке в Тили-мили-трямдию — выдуманную страну. Они летели над лугами, лесами на легком облаке и, обнявшись, пели свою любимую песню:
Мимо белого яблока луны,
Мимо красного яблока заката
Облака из неведомой страны
К нам спешат и опять бегут куда-то.
Облака — белогривые лошадки,
Облака, что вы мчитесь без оглядки?
Не глядите вы, пожалуйста, свысока,
А по небу прокатите нас, облака.
Мы помчимся в заоблачную даль
Мимо гаснущих звезд на небосклоне,
К нам неслышно опустится звезда
И ромашкой останется в ладони.
О карамели
Карамель вкусна и не пачкает руки как шоколад
Уже в 1920-х годах семейство Фацер выступало спонсором гастролей Русского Императорского балета с участием Анны Павловой. Любопытна история каталонца Энрике Берната, который в 1958 году возглавил компанию «Гранха Астуриас», выпускавшую фруктовые соки. Решив освоить выпуск карамели, он задумался о гигиене: поедая конфеты, дети пачкали руки и вытирали их обо все подряд.
Бернат решил выпускать карамель на палочке, как леденцы, и наполнить ее «взрывным» фруктовым вкусом. Такое сочетание оказалось весьма успешным: три вкуса конфеты (клубника, мята, лимон) очень скоро превратились в семь, потом в двенадцать. Свое детище коммерсант назвал «чупа-чупс», что по-испански означает всего-навсего «сосалка».
Логотип новой конфеты в форме ромашки нарисовал не кто инои, как земляк и хороший знакомый Берната Сальвадор Дали — уже одно это сделало конфету знаменитой. Другой гениальной рекламной выдумкой стало размещение карамелек возле кассы, где их непременно должны были увидеть дети. В результате «чупа-чупс» покорил мир и добрался даже до космоса — в 1995 году его доставили российским космонавтам на станцию «Мир».
Если главный лозунг компании Chupa Chups — доступность, то ее итальянский конкурент Ferrero сделал ставку на изысканность. Правда, это случилось потом, а в годы войны братья Ферреро, державшие на паях магазинчик в городке Альба, едва сводили концы с концами. Раздобыв однажды на военном складе мед, масло и какао, они налепили конфет, но тут ударила жара, и товар растекся в лужу. Братья совсем упали духом, но тут маленький сын одного из них Микеле сказал: «А ведь это можно мазать на хлеб!» Так родилась знаменитая сегодня шоколадная паста «Нутелла», а маленький Микеле с годами превратился в хозяина большой компании Мишеля Ферреро.
Среди его изобретений — конфеты «Ферреро Роше» в золотой обертке и знаменитые «Рафаэлло» из сливочного крема, кокоса и миндаля. Компания сказала новое слово в рекламе, рассчитанной уже не на детей, а на женщин. Да и на мужчин тоже: миллионы молодых людей покупают своим избранницам коробку «Рафаэлло», потому что «после такого подарка уже нет необходимости в словах».
Конечно, владельцы Ferrero не забыли и про подрастающее поколение: ему были адресованы появившиеся в 1979 году шоколадные яйца «Киндер-Сюрприз» с игрушкой внутри. Эта рекламная находка позволила компании привлечь новые миллионы покупателей и стать третьей в кондитерском мире после «Нестле» и «Марса».
Первые конфеты
Конфеты ассорти
Первые конфеты, несмотря на название, появились не в Риме, а в Египте. Там во время торжественных выездов фараона слуги бросали в толпу встречающих специально изготовленный деликатес — финики, сваренные в меду. В других странах Востока роль сладких подарков играли сушеные абрикосы, инжир и орехи с медом и пряностями.
В канун нашей эры в Европу из Индии проник сахар, что вызвало настоящую революцию в кондитерской отрасли. Засахаренные фрукты стали не только любимым лакомством, но и лекарством — знаменитый врач Гален рекомендовал их при расстройстве желудка и нервных болезнях.
На пирах римских богачей подавались глазированные фрукты и миндаль с добавлением мака, аниса и кунжута. Заморский сахар стоил дорого, поэтому бедняки по-прежнему заменяли его медом. На римской свадьбе хозяин дома бросал в толпу гостей конфеты — считалось, что поймавших их ждет счастье, и нередко за обладание сладким кусочком начиналась драка. В средневековой Италии этот обычай сохранился, но вместо сладостей гостей осыпали разноцветными кусочками бумаги с прежним названием — конфетти.
Красивые слова и красивые дела
Среди поля стоит маленькая хатка. Её построили для того, чтобы в ненастье люди могли спрятаться и пересидеть в тепле.
Однажды среди летнего дня небо обложили тучи, пошел дождь. В лесу в это время были трое мальчиков. Они вовремя спрятались от дождя и смотрели, как с неба льют потоки воды. Вдруг они увидели: к хатке бежит мальчик лет десяти. Они не знали его, мальчик был из соседнего села. Он промок до нитки и дрожал от холода. И вот самый старший из тех, кто убежал от дождя и сидел в сухой одежде, сказал:
– Как это плохо, что ты, мальчик, попал под дождь. Мне жаль тебя…
Второй мальчик тоже произнес красивые и жалостливые слова.
– Наверно, страшно очутиться в такую погоду среди поля. Я сочувствую тебе, мальчик…
А третий не сказал ни слова. Он молча снял свою рубашку и отдал дрожащему от холода мальчику.
Красивы не красивые слова. Красивы красивые дела.
Солнечный Заяц и Медвежонок читать
Медвежонок проснулся, приоткрыл один глаз и увидел, что на полу перед окном сидит огромный Солнечный Заяц.
— Здорово! — сказал Медвежонок. — Ты кто?
— Я — Солнечный Заяц, — сказал Солнечный Заяц — Я жду, когда ты проснешься.
И Медвежонок, жмурясь, вылез из постели.
— Сперва застелим постель, — сказал Солнечный Заяц и прыгнул на кровать.
Медвежонок взбил подушку, застелил одеяло.
— Так, — сказал солнечный Заяц. — Теперь будем умываться. — И перелетел к рукомойнику.
— Теперь откроем окно!
Медвежонок открыл окно.
— А теперь будем делать зарядку! Раз-два! — И Солнечный Заяц принялся скакать по всему дому.
— Ляжем на спину! — крикнул он. лег на спину и вытянул уши.
И Медвежонок лег на спину и постарался передними лапами вытянуть хоть немного свои уши.
— Ты что это делаешь? — спросил Солнечный Заяц.
— Да это я так, — сказал Медвежонок. — Что дальше?
— Переходим к водным процедурам! — сказал заяц и полез в ушат с водой.
— Подвинься, — сказал Медвежонок и сел рядом.
Когда они растерлись мохнатым полотенцами и сели завтракать, Медвежонок вдруг стукнул лапой по столу.
— А зубы! — сказал он.
— Да, сказал Заяц. — Только я забыл щетку.
И тогда Медвежонок почистил зубы своей зубной щеткой, а Солнечный Заяц — лапой, хотя это не по правилам и у каждого должна быть своя зубная щетка, но что же делать, если Солнечный Заяц в это утро так спешил к Медвежонку, что оставил свою зубную щетку дома?
Когда они снова сели за стол, в дверь постучали и вошел ежик со своим Солнечным Зайцем.
— Здравствуй, Медвежонок! — крикнул Ёжик. — Вы уже завтракаете?
— Ага. Садитесь! — сказал Медвежонок.
И они вчетвером сели за стол и вкусно позавтракали.
Пройди интересные задания по прочитанной книге!
Пожалуйста, оцените произведение
Оценка: 4.8 / 5. Количестов оценок: 506
Кому же идти за дровами?
На краю села жила вдова с тремя сыновьями. Два сына уже взрослые юноши, высокие, статные, славные, красивые. А третий – подросток Юра – маленький, тоненький, как тростинка.Было это зимой. Выпал глубокий снег, дул северный ветер, трещал мороз. Мать говорит – как будто сама себе, но чтобы дети слышали:– Холодно, дети. А дров нет… Кому же за дровами идти?Молчат старшие сыновья, нагнули головы, смотрят в землю и печь колупают.– Я пойду за дровами, мама, – сказал младший сын.– А мороза ты не боишься? – спрашивает мать и на старших сыновей поглядывает.– Нет, не боюсь, – отвечает сын и одевается.– Ну что ж, иди, Юра, – сказала мать, крепко подпоясала и поцеловала сына.Пошёл Юра. И сразу стало в хате так тихо, будто всё живое, что есть на свете, прислушивалось и думало: что же будет? И ветер на дворе затих. Два старших сына подняли головы, посмотрели на мать и сказали:– Мы тоже пойдём в лес, мама.– Идите, сыны, – прошептала мать и заплакала от радости.
Трудно быть человеком
Дети возвращались из леса, где они провели целый день. Путь домой лежал через небольшой хуторок, что расположился в долине, за несколько километров от села. Уставшие дети едва дошли до хуторка. Они заглянули в крайнюю хату попросить воды.
Из хаты вышла женщина, за ней выбежал маленький мальчик. Женщина достала из колодца воду, поставила ведро на стол посреди двора, а сама пошла в хату. Дети напились воды, отдохнули на траве. Где и силы взялись!
Когда они отошли на километр от хуторка, Марийка вспомнила:
– А ведь мы не поблагодарили женщину за воду. – Её глаза стали тревожными.
Дети остановились. В самом деле, они забыли поблагодарить.
– Ну что же… – сказал Роман, – это небольшая беда. Женщина уже и забыла, наверное. Разве стоит возвращаться из-за такой мелочи?
– Стоит, – сказала Марийка. – Ну разве тебе не стыдно самому перед собой, Роман?
Роман усмехнулся. Видно, что ему не было стыдно.
– Вы как хотите, – сказала Марийка, – а я вернусь и поблагодарю женщину…
– Почему? Ну, скажи, почему это нужно обязательно сделать? – спросил Роман… – Ведь мы так устали…
– Потому что мы люди…
Она повернулась и пошла к хуторку. За ней пошли все. Роман постоял с минутку на дороге и, вздохнув, пошел вместе со всеми.
– Трудно быть человеком… – подумал он.
Скажи человеку «здравствуйте»
Лесной тропинкой идут отец и маленький сын. Вокруг тишина, только слышно, как где-то далеко стучит дятел и ручеёк журчит в лесной глуши.
Вдруг сын увидел: навстречу им идет бабушка с палочкой.
– Отец, куда идёт бабушка? – спросил сын.
– Увидеть, встретить или проводить, – ответил отец. – Когда встретимся с нею, мы скажем ей «здравствуйте», – сказал отец.
– Для чего же ей говорить это слово? – удивился сын. – Мы ведь совсем незнакомы.
– А вот встретимся, скажем ей «здравствуйте», тогда увидишь для чего. Вот и бабушка.
– Здравствуйте, – сказал сын.
– Здравствуйте, – сказал отец.
– Здравствуйте, – сказала бабушка и улыбнулась.
И сын с удивлением увидел: всё вокруг изменилось. Солнце засияло ярче. По верхушкам деревьев пробежал легкий ветерок, листья заиграли, затрепетали. В кустах запели птицы – до этого их не было слышно. На душе у мальчика стало радостно.
– Почему это так? – спросил сын.
– Потому что мы сказали человеку «здравствуйте», и он улыбнулся.
II
Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая-самая хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму под снегом.Эту весеннюю темно-красную клюкву парят у нас в горшках вместе со свеклой и пьют чай с ней, как с сахаром. У кого же нет сахарной свеклы, то пьют чай и с одной клюквой. Мы это сами пробовали — и ничего, пить можно: кислое заменяет сладкое и очень даже хорошо в жаркие дни. А какой замечательный кисель получается из сладкой клюквы, какой морс! И еще в народе у нас считают эту клюкву целебным лекарством от всех болезней.Этой весной снег в густых ельниках еще держался и в конце апреля, но в болотах всегда бывает много теплее: там в это время снега уже не было вовсе. Узнав об этом от людей, Митраша и Настя стали собираться за клюквой. Еще до свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское двуствольное ружье «Тулку», манки на рябчиков и не забыл тоже и компас. Никогда, бывало, отец его, отправляясь в лес, не забудет этого компаса. Не раз Митраша спрашивал отца:— Всю жизнь ты ходишь по лесу, и тебе лес известен весь, как ладонь. Зачем же тебе еще нужна эта стрелка?— Видишь, Дмитрий Павлович, — отвечал отец, — в лесу эта стрелка тебе добрей матери: бывает, небо закроется тучами, и по солнцу в лесу ты определиться не можешь, пойдешь наугад — ошибешься, заблудишься, заголодаешь. Вот тогда взгляни только на стрелку — и она укажет тебе, где твой дом. Пойдешь прямо по стрелке домой, и тебя там покормят. Стрелка эта тебе верней друга: бывает, друг твой изменит тебе, а стрелка неизменно всегда, как ее ни верти, все на север глядит.Осмотрев чудесную вещь, Митраша запер компас, чтобы стрелка в пути зря не дрожала. Он хорошо, по-отцовски, обернул вокруг ног портянки, вправил в сапоги, картузик надел такой старый, что козырек его разделился надвое: верхняя кожаная корочка задралась выше солнца, а нижняя спускалась почти до самого носика. Оделся же Митраша в отцовскую старую куртку, вернее же в воротник, соединяющий полосы когда-то хорошей домотканой материи. На животике своем мальчик связал эти полосы кушаком, и отцовская куртка села на нем, как пальто, до самой земли. Еще сын охотника заткнул за пояс топор, сумку с компасом повесил на правое плечо, двуствольную «Тулку» — на левое и так сделался ужасно страшным для всех птиц и зверей.Настя, начиная собираться, повесила себе через плечо на полотенце большую корзину.— Зачем тебе полотенце? — спросил Митраша.— А как же, — ответила Настя. — Ты разве не помнишь, как мама за грибами ходила?— За грибами! Много ты понимаешь: грибов бывает много, так плечо режет.— А клюквы, может быть, у нас еще больше будет.И только хотел сказать Митраша свое «вот еще!», вспомнилось ему, как отец о клюкве сказал, еще когда собирали его на войну.— Ты это помнишь, — сказал Митраша сестре, — как отец нам говорил о клюкве, что есть палестинка в лесу…— Помню, — ответила Настя, — о клюкве говорил, что знает местечко и клюква там осыпучая, но что он о какой-то палестинке говорил, я не знаю. Еще помню, говорил про страшное место Слепую елань.— Вот там, возле елани, и есть палестинка, — сказал Митраша. — Отец говорил: идите на Высокую гриву и после того держите на север и, когда перевалите через Звонкую борину, держите все прямо на север и увидите — там придет вам палестинка, вся красная, как кровь, от одной только клюквы. На этой палестинке еще никто не бывал!Митраша говорил это уже в дверях. Настя во время рассказа вспомнила: у нее от вчерашнего дня остался целый, нетронутый чугунок вареной картошки. Забыв о палестинке, она тихонечко шмыгнула к загнетке и опрокинула в корзинку весь чугунок.«Может быть, еще и заблудимся, — подумала она. — Хлеба у нас взято довольно, есть бутылка молока, и картошка, может быть, тоже пригодится».А брат в это время, думая, что сестра все стоит за его спиной, рассказывал ей о чудесной палестинке и что, правда, на пути к ней есть Слепая елань, где много погибло и людей, и коров, и коней.— Ну, так что это за палестинка? — спросила Настя.— Так ты ничего не слыхала?! — схватился он.И терпеливо повторил ей уже на ходу все, что слышал от отца о не известной никому палестинке, где растет сладкая клюква.
Палестинкой называют в народе какое-нибудь отменно приятное местечко в лесу.
Елань — топкое место в болоте, все равно что прорубь на льду.
I2/12III
Красота
Когда все забились по своим норкам и стали ждать зимы, неожиданно прилетел теплый ветер. Он обнял своими широкими крыльями весь лес, и все ожило — запело, застрекотало, зазвенело.
Вылезли греться на солнышке паучки, проснулись задремавшие лягушки. Заяц сел посреди поляны на пенек и поднял уши. А Ёжик с Медвежонком просто не знали, что им делать.
— Пойдем искупаемся в реке, — сказал Медвежонок.
— Пойдем наберем золотых листьев!
— Пойдем наберем тебе грибков!
— Какие грибы? — сказал Ёжик. — Откуда?
— Тогда. тогда. айда ляжем — будем лежать на солнышке!
— Вода ледяная, земля холодная, грибов нет, листья облетели, а зачем — тепло?
— То-то и оно! — сказал Ёжик.
— То-то и оно! — передразнил Медвежонок. — А что же делать-то?
— Пойдем напилим тебе дров!
— Нет, — сказал Медвежонок. — Дрова пилить хорошо зимой. Вжик-вжик! — и золотые опилки в снег! Небо синее, солнце, мороз. Вжик-вжик! — хорошо!
— Что ты! А зимой? Бац! — и пар изо рта. Бац! Колешь, поешь, а сам дымишься. Это такая радость — в звонкий солнечный день колоть дрова!
— Тогда не знаю, — сказал Ёжик. — Думай сам.
— Пойдем наберем веточек, — сказал Медвежонок. — Голых ветвей. А на некоторых один или два листика. Знаешь, как красиво!
— А что с ними делать?
— Поставим в доме. Только немного, понимаешь? — сказал Медвежонок. — Если много — будут просто кусты, а если чуть-чуть.
— Пойдем, согласился Ёжик.
И они пошли, наломали красивых веток и с ветками в лапах направились к дому Медвежонка.
— Эй! Зачем это вам веники? — крикнул Заяц.
— Это не веники, сказал Ёжик. — Это — красота! Разве не видишь?
— Красота! Вон ее сколько, это красоты! — сказал Заяц. — Красота — это когда мало. А здесь — вон сколько!
— Это здесь, сказал Медвежонок. — А у нас зимой дома будет красота.
— И вы эти веники потащите домой?
— Ну да, — сказал Ёжик. — И ты себе тоже набери, Заяц.
— Да что я, сдвинулся? — удивился Заяц. — Живу в лесу и голые ветки.
— Да ты пойми, сказал Медвежонок, — возьмешь две-три веточки и поставишь дома в кувшин.
— Лучше рябину, — сказал Заяц.
— Рябину — само собой. А ветки — очень красиво!
— А куда вы их поставите? — спросил Заяц у Ёжика.
— На окно, — сказал Ёжик. — Они будут стоять прямо у зимнего неба.
— А ты? — спросил Заяц у Медвежонка.
— И я на окно. Кто ни придет — обрадуется.
Ёжик с Медвежонком посмотрели друг на друга, потом на Зайца, а потом Медвежонок сказал:
— Глупый ты, Заяц. И твоя Ворона — глупая. Разве это ошалеть — из трех веточек сделать для всех красоту?
Однажды утром Медвежонок проснулся и увидел большого Солнечного Зайца. Утро было прекрасное и они вместе заправили постель, умылись, сделали зарядку и позавтракали.
